Перевод статей из книги «Перспективы для золота до 2048 года», подготовленной Всемирным золотым советом. Сначала будет приведена вторая часть статьи Мишель Эш, главного специалиста по инновациям в крупнейшей золотодобывающей компании «Barrick Gold». Затем последует статья Брента Бержерона, исполнительного вице-президента по корпоративным вопросам и устойчивому развитию в крупной золотодобывающей компании «Goldcorp».
В контексте геологоразведки необходимо будет разработать подходящие подводные буровые установки и сенсорную технологию, а также провести анализ больших массивов данных, чтобы определить, где находятся месторождения золота. Затем нам нужно подумать о том, как лучше всего извлечь в подводных условиях желтый металл. Если мы сможем найти способ начать туннельный процесс, обезводить его и создать шлюз, то можно тогда создать подземную шахту так же, как и на суше. Затем мы могли бы использовать маленькие перерабатывающие устройства возле места добычи, чтобы оправлять концентрированную суспензионную форму минерала.
Технология должна будет пойти дальше, но этот сценарий [глубоководная добыча – прим. пер.], безусловно, возможен в ходе эволюции добычи золота.
На самом деле, в Китае уже есть пример подводной добычи: шахта находится на 700 м ниже морского дна под 200 метрами водного покрова.
Я считаю, что подводная шахта значительно более практична, чем аллювиальная добыча, дноуглубительная добыча в речных дельтах и т.д. Аллювиальное золото всегда близко к суше и мелководным участкам, поэтому более вероятно, что оно будут скрываться из-за того, что там будут большие колонии рыб, морские водоросли, ведется рыбалка и другие виды человеческой деятельности. Другими словами, аллювиальная добыча золота обладает большим количеством проблеи, чем надлежащим образом организованная морская добыча.
Независимо от того, под или над землей, автоматизация добычи станет важной характеристикой этой отрасли, заменив опасную, монотонную деятельность и затратные расчетные мероприятия. Это приведет к тому, что люди будут выполнять творческую, развивающую, стратегическую и тактическую работу, а также, управлять и обслуживать автоматизированные машины или роботов.
Далее, энергозатраты – это большая проблема для этой индустрии. Вопрос состоит в том, как уменьшить использование ископаемого топлива и переключиться на возобновляемую энергию и энергоресурсы с батарейным питанием. Солнечная энергия уже намного дешевле, чем дизель, а новые солнечные батареи могут работать до 14 часов без подзарядки. По мере того, как технология использования солнечной энергии продолжит развиваться, возобновляемые источники должны стать более актуальными для золотодобывающей промышленности.
В настоящий момент использование этих источников энергии не является вполне экономически обоснованным, поскольку коммерческий эффект от них проявиться только через как минимум 25 лет. Впрочем, это не является непреодолимой проблемой, но, возможно, для повышения экономической привлекательности данных приложений могут потребоваться помощь правительства или соглашения о поглощении шахт, срок эксплуатации которых исчерпан.
Наконец, я думаю, что в ближайшие 30 лет произойдут существенные изменения в структуре собственности и перераспределении богатства.
Сегодня власти владеют 5-10% отечественных шахт по добыче золота и получают роялти от золотодобывающих компаний, как только шахта начинает функционировать. Уже ведутся переговоры о расширении государственной доли в таких странах, как Монголия, Гвинея и Танзания, - и эта тенденция будет продолжаться.
Более важными, однако, являются переговоры о том, как наилучшим образом перераспределить богатство, чтобы при постройке новых шахт интересы местного населения были взяты во внимание, а окружающая среда защищена.
Местное население обычно оказывается в наиболее неблагоприятном положении в случае создания новой шахты по добыче золота. Технологические изменения могут усилить негативные последствия, особенно по мере сокращения количества неквалифицированных и полуквалифицированных рабочих мест.
В будущем золотодобывающие компании могут использовать технологии для создания более устойчивых изменений в жизни местного населения, не только в смысле создания рабочих мест в шахте, но и обеспечивая образование, инфраструктуру торговли и предпринимательства.
Если учесть, что в большинстве случаев должно пройти 10 лет с момента открытия месторождения золота до коммерческой добычи; то этот период может быть использован для улучшения взаимодействия с местным населением, создания учреждений образования, а также поощряя предпринимательство.
В общем, я думаю, что золотодобыча, вероятно, испытает значительные изменения в течение следующих 30 лет по причине экологических, социальных и институциональных потребностей, а также значительных достижений в области технологий. Если все пройдет по вышеуказанному сценарию, то эти изменения могут принести пользу всем заинтересованным сторонам.
Устойчивый путь для развития золотодобывающей промышленности
Брент Бержерон, исполнительный вице-президент по корпоративным вопросам и устойчивому развитию в крупной золотодобывающей компании «Goldcorp», считает, что золотодобывающим компаниям нужно многое сделать, чтобы создать себе имидж экологически ответственных предприятий. Вот, что он пишет:
Корпорация «Goldcorp» была создана в 1994 году. С тех пор она значительно расширилась посредством поглощений других компаний. В этом процессе мы обзавелись несколькими месторождениями, которые сейчас находятся на разных стадиях реконструкции. Этот процесс очень долгий, затратный, и во многих случаях требует направления ресурсов «Goldcorp» в течение неограниченного срока. Конечно, не у нас одних такая проблема. Многие золотодобывающие компании встретились с такими проблемами, которые повлияют не только на нашу экономическую эффективность, но и на имидж нашей отрасли.
Важно это понимать с учетом будущего, поскольку решения, принятые сегодня, окажут непосредственное воздействие на то, как эта отрасль будет функционировать, какую прибыль будет приносить и какую репутацию будет иметь через 30 лет.
Итак, как же нам нужно вести себя сегодня, чтобы наша отрасль была прибыльной, эффективной и уважаемой завтра?
Прежде всего, у нас должна быть возможность активно влиять на политику, стандарты и правила. В прошлом, мы были пассивны в этом отношении, поскольку нас приглашали к обсуждению тех предложений, которые были выдвинуты без нашего участия.
Но если мы хотим обеспечить политику будущего, которая будет нейтральной к нашей деятельности, а также будет учитывать долгосрочные меры по снижению риска, то мы должны быть активными участниками переговоров по поводу мер, касающихся нашей отрасли. Мы должны четко разъяснить властям и регулирующим органам то, что мы хотим достичь, сообщить о том, какие контрольные показатели и цели мы ставим перед собой, выгоды, которые мы сможем извлечь из быстрого развития технологических инноваций и то, как мы будем нести ответственность перед обществом.
Это не означает, что мы будем лоббировать только свои интересы. Дело в том, что некоторые компании уже движутся быстрее, чем могут подумать власти, по направлению к сокращению потребления воды и энергии, а также минимизации выбросов углекислого газа. Тем не менее, нас часто считают противниками, а не партнерами.
Эту ситуацию необходимо в корне изменить.
Трансформация мировоззрения
Для компаний в нашей отрасли уже недостаточно просто считать себя золотодобывающими компаниями, которые производят желтый металл и приносят доход своим инвесторам. Такое мировоззрение не будет приемлемым к 2048 году. Вместо этого нам нужно думать кардинальным образом по-другому: сотрудничать с властями и всеми заинтересованными сторонами для предоставления социальных и финансовых выгод обществу. Я думаю, что акцент на сотрудничестве станет все более важным в течение следующих 30 лет.
Нам также необходимо отойти от традиционных способов ведения бизнеса. Наши проекты настолько велики, наши капиталовложения столь значительны, что мы склонны придерживаться тех методов, которые мы знаем, а не использовать новую технологию и новые идеи.
В будущем нам необходимо сотрудничать с новыми и разными партнерами, привнося новые разработки в процесс добычи и быстро внедряя их в наш технический процесс. Это не просто означает добавление большей мощности к обработке данных или использования робототехники для увеличения автоматизации. Речь идет о том, как мы можем кардинально изменить процесс добычи, чтобы положительно повлиять на наше потребление воды и энергии, а также экологию, как во время, так и после производства.
В нашей отрасли уже происходят крупные преобразования. Наша шахта Борден (Онтарио), например, станет первой полностью электрифицированной подземной шахтой, которая принесет пользу не только окружающей среде, но и нашим работникам, благодаря исключению использования оборудования на дизельном топливе.
В течение следующих трех десятилетий такие шахты станут более распространенными. И как только компании начнут вводить электрооборудование и альтернативные источники энергии в свою деятельность, тем скорее произойдет снижение издержек производства.
Экологические, социальные, финансовые выгоды
Эти выгоды друг с другом взаимосвязаны. Финансовые выгоды от экологических и социальных инноваций поощряют дальнейшие инновации, провоцируя новые идеи и приводя к увеличению экологических и социальных выгод, которые также приносят финансовую ценность.
Если делать хорошие вещи, приносить пользу окружающей среде, работникам и населению, то это повлечет за собой большие последствия: общество будет считать вас прогрессивным и добродетельным. Власти, при этом, будут думать, что с вашей компанией можно сотрудничать и нужно поддерживать.
Шахта Борден иллюстрирует наше будущее, в котором, надеюсь, нашу отрасль будут представлять в качестве новаторов и пионеров, а не представителей старой школы.
Те, кто застрял в прошлом, останутся позади. Когда власти и общество увидят, что существует альтернативные способы осуществления добычи, то более ответственные компании станут эталоном для других. Если некоторые компании будут отставать, то они столкнуться с сопротивлением, может и не со стороны властей, но во всяком случае со стороны других заинтересованных сторон.
