Первая часть здесь, вторая – тут, третья – тут.
Как известно, монеты из драгметаллов нельзя лишить покупательной способности. Впрочем, в истории их часто «обесценивали» посредством обрезывания или благодаря созданию несоответствия между содержанием драгметалла и номиналом. О первой практике такого внешнего «обесценивания» - не затрагивающего внутреннюю стоимость драгметалла! - речь пойдет в серии публикаций. Перевод фрагментов книги Джорджа Каффентциса, Пола Рекрета и Гарри Кливера о философии денег Джона Локка.
Теперь обратимся к третьему и последнему аргументу Лоундеса, который касается количественной теории денег. Ответ Локка на этот аргумент интересен тем, что комментаторы нашли в нем «противоречие». Например, Викерс пишет, что «Локк не понял, что деньги принимались по их номиналу, хотя деньги и были уже обрезанными, то есть, имели сниженную внутреннюю стоимость, а предлагать перечеканку монет по аналогичному весовому стандарту и чистоте драгметалла – это значит прибегать к валютной дефляции. Локк не смог понять верность его ранних идей относительно серьезных последствий снижения объема денежной массы в обращении».
Наша цель – оправдать Локка в свете этих обвинений, но сначала зададимся вопросом: почему комментаторы считают, что Локк «не понял» противоречивость собственных воззрений; речь идет о противоречии относительно вопросов, имеющих важное значение для страны, и относительно обсуждения которых он подвергся серьезной критике в тогдашних памфлетах. Стандартный ответ заключается в приверженности Локка к идее «металлизма», будто бы мыслитель чуть ли не обожествлял металлическую природу денег, что «ослепило» его теоретический «взгляд», не дав осознать экономические последствия сокращения количества монет в обращении.
Джойс Эпплби в своей книге «Экономическая мысль и идеология в Англии XVII века» продемонстрировала верность этому стандартному ответу, перейдя на сторону тех, кто проиграл по итогам дебатов относительно перечеканки, то есть, «инфляционистов» XVII века. Вот что она пишет: «Основной аргумент, который поддерживал идею Локка, был ложным, а именно, что люди обменивают товары на определенное количество серебра. На деле, люди обменивают товары на определенное количество монет. Тот факт, что монета служит законным средством платежа, является источником добавленной стоимости к объему серебра, поэтому-то обрезанные шиллинги и принимались в обществе».
Эпплби собрала и процитировала несколько отрывков из памфлетов, направленных против Локка, в которых утверждалась та же мысль, но в разных формулировках. Например, сэр Роберт Темпл пишет, что «деньги любой страны, а не унция серебра, являются средством и мерой обмена в ней». Цитата из памфлета Джеймса Ходжеса: «Серебро считается деньгами, но, строго говоря, оно вовсе не обладает реальной внутренней стоимостью, поскольку стоимость, которая приписывается деньгам со стороны человечества, вообще говоря, является внешним для денег… и она имеет реальное присутствие в тех хороших вещах, которые они способны… купить». Вот еще цитата от Николаса Барбона: «Деньги – это средство обмена, зафиксированное властями там, где они чеканятся».
Эпплби явно считает, что «инфляционисты» (или, что то же самое, «девальвационисты») были полностью правы. Почему же тогда они проиграли? По мнению Эпплби, это объясняется одним словом – «идеология». Ее объяснение неудачи Лоундеса соответствует наиболее «механистическому» экономическому детерминизму. Она отождествляет Лоундеса с группой мыслителей, ориентированных на отечественные рынки и производство, в то время как Локк будто бы защищает интересы торговли на зарубежных рынках. Экономическая стратегия группы, ориентированной на отечественную экономику, предполагает увеличение объема отечественного потребления, «расширение покупательной силы простого народа», а значит, необходим всеобщий рост зарплаты – что является ужасным выводом для большинства собственников. Однако, как пишет Эпплби, «если рынок сбыта будет найден за рубежом, то и проблема решится сама собой. Таким образом, политика поддержки зарубежной торговли не отвечала интересам всех социальных групп в Англии, но зато полностью соответствовала интересу высших классов в целом».
Идеологическая близость позиции Локка к этому классу, от которого зависело принятие главных решений в стране, как раз и компенсировало недостаток аргументов у его теории денег.
Так что, у нас снова разворачивается конфликт «идеологии» и «науки», «разумных» прото-кейнсианцев против «идеологических» прото-монетаристов? Очевидно, что Эпплби можно похвалить за ее попытку показать классовые детерминанты теоретических размышлений Локка. Однако нет никаких оснований отдавать лавры научного гения тогдашним корпорациям. Можно с такой же уверенностью утверждать, что Локк сбросил идеологическую завесу с инфляционистской, национал-центричной политики. Локк отмечал, что, во-первых, цель бизнеса – не удовлетворять потребности других, а создавать «деньги, золото, серебро». Во-вторых, если государство «освящает» обман, то это условие для ее развала. В-третьих, мировая экономика является динамическим пространством накопления, в котором нет места для сентиментальности, но где устанавливается четкий стандарт и мера для обмена. Однако главнее всего то, что «научный» характер локковского анализа лежит в признании «маргиналов» - обрезчиков, фальшивомонетчиков, контрабандистов – в качестве динамической переменной в вопросе о перечеканке. (На самом деле, в своих исследованиях Локк создал одну из первых теорий «семантического преступления» [то есть, преступления против основ символической легитимности власти – прим. пер.]).
Вот, что Бэрбон и Лоундес отказывались признавать: существует «маргиналы», которые могут нанести серьезный удар по легитимности существующего политического порядка. По мнению Локка, их нежелание признавать этот источник вреда стал причиной «слепоты» относительно «реальной» проблемы: на кону не просто экономическая дилемма, но подрыв основ общественного порядка, то есть, не просто кража, но измена. Предложение Лоундеса привело бы страну к бесконечному циклу девальвация-снижение стоимости/качества монет-девальвация-снижение стоимости/качества монет… Не понадобится пройти слишком много подобных циклов, чтобы подорвать сами фундаментальные основания существования денег.
Теперь вернемся к предположительно противоречивому ответу Локка на аргумент Лоундеса относительно количественной теории денег: девальвация увеличит объем денежной массы, а значит, ограничит использование бумажных кредитов и неудобной бартерной торговли. Можно задаться вопросом о том, почему Локк был против такого положения, ведь он сам говорил о таком сценарии дефляции в своем трактате 1691 года: «Предположим, что сейчас у нас в Англии наполовину меньше денег, чем было 7 лет назад, но при этом такое же количество товаров и рабочей силы для их производства, и также много торговцев для распространения их, как и прежде; и что весь остальной мир, с которым мы торгуем, обладает таким же большим количеством денег, каким он обладал прежде (скорее всего, у него даже будет их больше, поскольку наши деньги осядут в других странах), тогда очевидно, что половина нашей ренты не будет выплачена, половина наших товаров не будет распродана, а половина наших работников останется без работы, поэтому половина объема торговли будет потеряна; или, другими словами, все получат половину денег за свои товары и свой труд, вдвое меньше, чем получили наши соседи за тот же труд, и тот же продукт. Вот это состояние бедности как таковое. Оно не создаст дефицит наших отечественных продуктов среди нас, но при этом будут такие ужасные последствия».
Ясное, как день, обобщение «простой количественной теории денег»! Более того, Локк вполне понимал последствия такой дефляции для «человеческого капитала», для военной стратегии и логистики; будет наблюдаться «отток наемников», наряду с «оттоком мозгов»: «Ополовинивание объема денежной массы приведет к оттоку людей, и профессионалов, и моряков, и солдат, которые уедут туда, где им будут больше платить, а значит, туда, где большее количество денег. В условиях войны такое обстоятельство приведет к серьезным проблемам».
Этот фрагмент был написан в начале «Войны короля Вильгельма III», а споры о перечеканке проводились как раз в решающий период этой войны – войны, которую сэр Джордж Кларк описывал следующим образом: «Это была самая затяжная война, которую Англия проводила со времен королевы Елизаветы; это была самая кровавая и дорогая война. Это была первая война, которую можно назвать современной, первая из серий войн, в которой Британия воевала не только на море, но и на границах своих колоний, и, в качестве члена европейской коалиции, сражалась на суше в крупномасштабных операциях».
К этому факту еще стоит добавить то обстоятельство, что Локк решительно поддерживал правление Вильгельма III и Марии II – и даже занимал пост в их правительстве – и мы можем заключить, что Локк был бы явно раздосадован из-за дефляции в условиях военного времени. Его описание военных последствий дефляции, вызванных снижением объема денежной массы, является очень тревожным. Конечно, можно утверждать, что он отреагировал сообразно своему темпераменту относительно всеобщей распространенности обрезанных монет, но следует также предположить, что его опасения относительно судьбы правления Вильгельма III намного превосходили любые беспокойства по поводу обрезывания монет. Впрочем, власть с большей вероятностью будет низвергнута по причине военного поражения, чем из-за присутствия или отсутствия нескольких граммов серебра в монетах.
Если Локк знал, что его предложение поставит под угрозу ту власть, за которую он многим пожертвовал, то почему же он это предложение вообще выносил на суд публики? Может обвинение в «противоречивости» его воззрений следует усилить словами «безответственность» или даже «глупость»?
Продолжение следует…
Приобретайте инвестиционные, памятные и коллекционные монеты из золота, серебра, платины по выгодным ценам в магазине "Золотой Монетный Дом"!
