Материал Джованни Горини.
Магия и религия лежат у истоков функционирования денег как единицы измерения стоимости. Собственно, они и определили формы первых денег: драгоценные предметы, гравированные камни, амулеты и талисманы, которые наделяли их обладателя особой властью в рамках социальной группы. Со временем эта власть стала включать в себя возможность приобретения чего-либо в коммерческих целях, но первоначальная связь денег с магией никуда не делась. Аристотель ясно видел связь между понятием денег и необходимостью устранения дисбаланса внутри социальной общности. Деньги всегда были связаны с функционированием общества в моральном, религиозном измерениях. Двойственность денег сохранилась с некоторыми изменениям в христианстве и в современную эпоху.
Мы не будем останавливаться на экономической функции денег, которая вполне очевидна. Рассмотрим не-экономическую функцию денег, а именно, функционирование их в качестве представителей этико-религиозных ценностей. Мы не будем обращать внимание на роль денег в социально-экономических организмах, чтобы более полно рассмотреть их социально-религиозные функции. По сути, с момента своего появления монета была средством социальной коммуникации, выражением индивидуальной и коллективной жизни. Она также является самым ранним проявлением социально-экономической реальности: она выражает первоначальную форму владения, обладания "властью". Вера и магия переплетаются в представлении о монете, через которую человек одновременно связывается с физическим и сверхфизическим миром. Она изменяет поведение индивида, как и социальной группы, и применяется повседневной жизни. Итак, деньги — это проявление социальности в той мере, в какой поведение индивида выражает связь его с группой: эта связь проявляется в не-экономических функциях денег, то есть, когда монета функционирует в качестве талисмана и эмблемы. Как в языке первобытного племени внимание социального коллектива привлекает не значение речи, а ее словесное выражение, ее голосовой ритм, ее тональность, - например, в высказываниях в контексте магии и экзорцизма, - так и в случае с деньгами знак или печать оказываются средством не вербальной, а символической коммуникации.
Изображение и надпись на монете, — это фундаментальные средства, с помощью которых люди считывают и приобретают доверие. Изображения, по сути, отпечатываются на металле монеты с той же целью, с какой происходило нанесение печатей на ассирийских и вавилонских скрижалях до изобретения монет. Оттиск стилуса на табличке, несомненно, повлиял на то, что первые обладатели металла стали снабжать маленькие металлические кругляшки символом или печатью, вероятно, частной, но позднее государственной, указывающей на орган, выпускающий монету.
Использование таких государственных печатей, распространившееся из Ионии (область на западном побережье Малой Азии у Эгейского моря; в настоящее время территории, прилегающие к Измиру в Турции) со второй половины VII века до н. э., свидетельствует о коллективном влиянии на уровне греческих полисов, в то время как в республиканском Риме это влияние было связано с родом, к которому принадлежал монетчик, отвечавший за выпуск денег. В этих монетах символическое и геральдическое значение предстает как выражение коллективной социальности, развернутой в разных формах, начиная с образов животного и растительного царства и заканчивая более мифо-религиозными фигурами. Эта практика также может проявляться просто в связи названия города, выпустившего монету, с соответствующим образом (печать в Фокее, роза на Родосе, лист сельдерея в Селинунте, коса в Занкле). Кроме того, монеты стали называть по имени изображения, которое на них было (кобылицы из Коринфа, совы из Афин, черепахи из Эгины). Такой талисман не имел особого экономического смысла, но зато пользовался поддержкой населения.
Выбор геральдических символов или образов принадлежности для нанесения на монеты зависел от коллективных практик, связанных с религиозными мифами и потребностями политической власти, особенно при тиранических и олигархических режимах, при которых - часто из соображений престижа - деньги начинали выступать в качестве символа государства, средства подтверждения общественной идентичности перед представителями всех других полисов греческом мире.
Отныне монета выражала особенности политической, экономической и, в нашем случае, религиозной жизни. Эта связь с миром религиозных и магических отношений, по сути, и привела к тому, что деньги обрели значение талисмана и эмблемы. Есть три характеристики монеты как геральдического символа или талисмана. Во-первых, условный характер изображаемого объекта, персонажа или мифа; во-вторых, чувства, которые символ или талисман вызывал у индивида и группы; в-третьих, значимость символов в психологическом и магическом контекстах.
Развитие денег на протяжении веков было всегда связано с этими тремя характеристиками, - которые до сих пор не учитывались в различных теориях о функциях денег, - соответствующими социально-религиозным и психологическим структурам, с которыми они взаимодействовали.
Наличие условности является вполне понятной. Изображения персон, реальных или воображаемых животных всегда что-то обозначали, всегда что-то значили во всех цивилизациях. Самыми распространенными символами были символы власти, силы, изящества, гармонии, ужаса. Иногда очень трудно понять смысл того или иного символа. Например, трискель (три ноги, исходящие из центральной точки), который возник как символ плодородия в Ликии, появился на обороте дерронских монет (конец VI века до н. э.), позже символизировал остров Сицилия, а в позднем Средневековье - остров Мэн, а также был воспроизведен и стилистически преобразован на многих псевдомонетах, выпущенных в Скандинавии в IX-X веках нашей эры. Именно в таких случаях возникают трудности с установлением второй характеристики не-экономической функции денег: источник индивидуальных и коллективных чувств при виде реальных или воображаемых, элегантных или чудовищных животных или божеств с неизвестными, но вполне признаваемыми силами. В этих случаях предмет (монета) был символом божества и представлял собой его проявление. Как таковой он требовал уважения и сам обладал магическими силами. Подобная реакция должна была возникнуть и при виде отсутствия фигур на арабских монетах, где вся сила воздействия образа заключается в надписи. Однако несомненно, что присутствие изображения на монете создавало универсальный уровень понимания, который влиял на все культуры, особенно первобытные, как показала современная культурная антропология. Реальность образного послания и сила, которую оно передает - это один из самых сложных аспектов человеческой культуры, особенно греческой, римской, средневековой и арабской, но также хорошо известно, насколько сильно такое влияние может проявляться в очень сложном образном и иконографическом мире Востока, где реальные и воображаемые животные играют главную роль в физической вселенной магических верований в восточном сознании. Это также верно для Индии и коренных жителей Австралазии, где сила животного как тотема еще очень велика. Этот второй аспект, помимо функции внушения, также определял, как следует использовать деньги, и заставлял их владельца воздерживаться от их использования, не соответствующего их природе. Так можно объяснить наличие головы Горгоны на этрусских дидрамах, грифонов в Теосе и Адбере в Греции, надписей на арабских дирхамах: "Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед - пророк Его"; надписи на венецианских цеккини (XIII-XIV вв.): "Sit tibi Christe datus quem tu regis is te ducatus" (Тебе, Христос, посвящается это королевство, которым ты правишь), а также надписи на английских и шотландских вельможах: "Ihs autem transiens per medium illorum ibat" (Иисус, пройдя посреди них, удалился). Значение и ценность монет были связаны со сверхъестественными силами, которыми, как считалось, они были наделены, и о которых сообщало изображение или надпись. Хорошим примером являются фессалоникийские монеты, которые переносят нас в сферу божественного, Гайеохоса (др.-греч. "сотряситель земли", прозвище Посейдона), который проявлялся в виде лошади и быка. Таким образом, монета, которая изначально была не более чем символом, наряду с ритуальными торжествами и религиозными праздниками, превратилась в средство спасения и божественной защиты. Фактически, греческое слово "nômisma" (монета, деньги) связано с "nômos" (закон, обычай); монета объединяла в себе священную власть и социальный престиж в одном предмете. Само ее обращение через дарение и обмен создавало узы взаимозависимости между теми, кто был вынужден делать необходимые займы, и в этих узах также участвовало соответствующее божество, поскольку его образ присутствовал на монете. Когда в рамках этих отношений, в контексте талисмана, происходит метаморфоза, мы получаем третью характеристику монеты как эмблемы.
Эта характеристика выражается в монете, на которой находится образ божественного, узаконенный эмитентом. Этот аспект, безусловно, самый интересный и наименее изученный, заставляет нас обратить внимание на идею монеты как талисмана.
Однако как проследить функцию монеты как талисмана среди других не-экономических функций монет? С помощью анализа структурных характеристик самой монеты. Если монеты, как и язык, проявляются в мире реальности, то функция талисмана, как и функция некоторых слов, принадлежит к сверхфизической реальности. Конечной целью талисмана было его использование, будь то социальное или духовное. В сущности, речь идет о том, что монета всегда наделяется смыслом, который связан с коллективной социальностью. Очевидно, что денежная единица в качестве талисмана не влияла на физическую реальность монеты, но при этом позволяла монете излучать благожелательное послание.
Продолжение следует…
